«Warrior»
Англия, 1860
Известно, сколь высокой славой овеян флагманский корабль "Виктори", с палубы которого вице-адмирал Нельсон командовал в 1805 г. английским флотом в трафальгарском сражении с объединенными флотами Франции и Испании. Ныне этот корабль находится на вечной стоянке в английском городе Портсмуте, являя собой символ морской доблести англичан и памятник самому Нельсону, который был смертельно ранен в этом сражении. Недавно ценой беспрецедентных по размаху и стоимости усилий был восстановлен другой английский военный корабль, который также поставлен на вечную стоянку около "Виктори". На нем нет "боевых шрамов", а его палубы не были обагрены кровью ратных героев. С него никогда не раздалось ни одного грозного выстрела, и тем не менее он по праву занимает место рядом с "Виктори".
Этот корабль под названием "Уорриор" ("Воитель") представляет собой единственное крупное военное судно, сохранившееся со времен викторианской эпохи. Но не только и не столько в этом состоит его историческая особенность: "Уорриор" был первым кораблем с железным бронированным корпусом и его появление привело к полному отказу от традиционной конструкции военных кораблей всего мира.
"Уорриор" настолько превосходил все военные корабли своего времени, что ни один из них не осмелился бросить ему боевой вызов. В результате этому кораблю так и не удалось отличиться в каком-либо морском сражении, а его команде - проявить героизм. Это и привело к тому, что уже спустя десятилетие после спуска корабля на воду о нем быстро забыли. Столь внезапный уход "Уорриора" со сцены объясняется тем, что другие морские державы стали создавать корабли такого же типа и даже усовершенствовали многие из его конструктивных особенностей.
Как ни странно, в полной мере значение "Уорриора" можно лучше оценить не в викторианскую эпоху, а в наше время, когда мир имеет уже более чем сорокалетний опыт обладания ядерным оружием - ведь "Уорриор" также был средством сдерживания. Он появился в 1860 г. как грозный военный корабль, сделавший бесполезными все современные ему корабли, и тем самым успешно служил средством устрашения противника. В то же время, как и все прочие технические средства такого рода, он не мог оставаться вне конкуренции, равно как и нельзя было рассчитывать на то, что противник не сумеет противопоставить ему адекватных средств. Тем самым в викторианский обиход было введено неизвестное в то время, но столь хорошо знакомое нам понятие, а именно "гонка вооружений".
ДО 1840 г. различные страны использовали в основном одинаковые средства для прокладывания и защиты морских торговых путей: парусные корабли, построенные из дерева. Дерево было легко доступным и возобновляемым природным материалом. Опыт его использования в течение тысячелетий позволял строить надежные суда, способные плавать повсюду и чуть ли не в любых погодных условиях. Сойдя на какой-нибудь богатый древесиной туземный берег, моряки покупали, выпрашивали, одалживали или просто крали нужный им кусок древесины, необходимый для починки или переделки той или иной части боевого корабля. Эту работу выполняли специальные группы искусных плотников, обязательно входившие в состав команды корабля. Что касается ветра, то этого дарового источника энергии с избытком хватало везде. Высокие мачты (обычно три) служили для крепления сложнейшей системы рангоута, такелажа и парусов, при умелом управлении которыми корабль можно было направлять в любое место по усмотрению его капитана. И лишь в самых неблагоприятных погодных условиях, например при полном штиле или свирепом урагане, парус как движе-тель корабля отказывал морякам той далекой поры.
Основная задача тогдашних военных кораблей заключалась в том, чтобы обрушивать достаточную огневую мощь на противника с целью его уничтожения и в то же время служить команде надежной зашитой. В сущности корабли представляли собой плавучие деревянные крепости, укрывавшие людей от орудийного огня противника и служившие прочной и устойчивой платформой для пушек. Необходимость иметь массивную и остойчивую конструкцию боевого корабля приводила к тому, что его корпус был весьма громоздким, а сам корабль неповоротливым и тихоходным.
Корабельные орудия классифицировались по массе ядра, которым они заряжались, и подразделялись на несколько калибров. Самым крупным и наиболее распространенным орудием была 32-фунтовая пушка (1 англ. фунт = 453,6 г) массой около 2,2 т. Имелись также 24-, 18- и 12-фунтовые пушки. Деревянные конструкции кораблей не выдерживали слишком большого веса и сильной отдачи орудий калибром свыше 32 фунтов, поэтому увеличение огневой мощи могло достигаться лишь за счет распределения максимально возможного количества таких и меньших орудий на возможно большем количестве палуб по всему кораблю, при этом более тяжелые из них размещали на нижних, а более легкие - на верхних палубах.
Для достижения максимальной общей эффективности огня большого количества орудий все они наводились на одну и ту же цель и разряжались практически одновременно (так называемый бортовой залп). К середине XIX в. линейный корабль, т.е. большое судно, которое в крупном сражении находится в боевой линии других кораблей, мог нести на своих трех палубах 130 пушек и каждую минуту стрелять в противника ядрами общей массой примерно 800 кг.
В первой половине прошлого столетия англичане могли высокомерно и с чувством полного удовлетворения отсиживаться за своими плавучими "деревянными стенами", оснащенными орудиями. Их потенциальные противники также умели строить аналогичные суда, однако Великобритания опережала их по количеству и разнообразию типов военных кораблей и имела на службе большой контингент опытных моряков, которыми они были укомплектованы. Таким образом, эта страна стала владычицей морей не вследствие ее технического превосходства, а потому, что имела больше военных кораблей, на которых плавали опытные "морские волки".
Соотношение морской боевой мощи было явно в пользу Великобритании, поэтому любое новшество, которое угрожало сложившемуся статус-кво, беспокоило британское Адмиралтейство. Вот почему оно так пристально следило за военно-морскими достижениями своих потенциальных противников и в необходимых случаях принимало соответствующие меры по ликвидации возникающей угрозы. В то же время адмиралы не могли контролировать прогресс в торговом судостроении в своей стране.
Достижения в области выплавки чугуна и изготовления паровых машин, которых добилась Великобритания в ходе промышленной революции, позволили усовершенствовать конструкцию паровых судов, например, тех, которые были созданы Робертом Фултоном и Генри Беллом. В 1837 г. Изамбард Кингдом Брунел пустил в плавание первый надежный трансатлантический колесный пароход "Грейт Вестерн", а восемь лет спустя он же поразил мир другим судном, "Грейт Бритн", которое имело железный корпус и гребной винт.
Для английского торгового флота преимущества кораблей типа "Грейт Бритн" с железным корпусом и гребным винтом были очевидны, поскольку они обладали большей скоростью хода, надежностью и долговечностью. Уже в середине XIX в. такие корабли получили довольно широкое распространение. Тем не менее Адмиралтейство не пошло по пути, проторенному торговым флотом, и дало разрешение на строительство лишь нескольких небольших экспериментальных судов данного типа.
В то же время Франция при Наполеоне III уже начала оспаривать господство Великобритании на морях. Она оказалась более предприимчивой в практическом применении новейших достижений военно-морской техники. В 1850 г. эта страна построила большой трехпалубный деревянный военный корабль "Наполеон", оснащенный паровым двигателем и гребным винтом. Британское Адмиралтейство, издавна считавшее Францию своим "естественным противником", было вынуждено отреагировать на это, снабдив один из своих кораблей, "Сан-Парей", гребным винтом. К 1858 г. каждая из двух стран имела 32 построенных из дерева линейных корабля, приводимых в движение гребным винтом.
Указанные новшества лишь подчеркивали недостатки, присущие традиционным деревянным корпусам. Элементы конструкции массивных трехпалубных кораблей сильно прогибались под дополнительной тяжестью машины и котлов. Поскольку нагрузка почти достигала пределов прочности корпуса, пришлось прибегнуть к способу стрельбы, называемому "беглый огонь": сначала стреляли носовые орудия, а затем, поочередно, - остальные орудия, установленные вдоль палуб корабля до самой его кормы. Если бы капитан деревянного корабля с паровым двигателем приказал по рассеянности произвести одновременный бортовой залп, то после этого корабль скорее всего пришлось бы поставить в сухой док месяцев на шесть для замены поврежденных бимсов и шпангоутов. Тем не менее, поскольку Великобритания по-прежнему имела самый большой военный флот, Адмиралтейство не видело необходимости в нововведениях.
Во Франции тем временем неутомимый и талантливый конструктор кораблей Станислав Дюпюи де Лом был назначен директором ведомства военной техники. Он сразу же прекратил строительство деревянных кораблей. Ему было известно, что во время Крымской войны плавучие батареи были обшиты железными листами, благодаря чему они выдерживали огонь тяжелой береговой артиллерии. Де Лом также знал о решительных сдвигах в технологии получения качественного ковкого железа, в то время как британское Адмиралтейство не придавало этому факту должного значения. Он хотел построить для Франции целый флот из кораблей с железными бронированными корпусами и паровыми машинами. Однако страна была по преимуществу аграрной, а ее металлургические заводы были не способны произвести достаточное количество железа для реализации этих планов.
Де Лому пришлось ограничиться строительством деревянных кораблей, защищенных броневыми листами. Первым таким кораблем был "Глуар". Он имел деревянный корпус толщиной около 660 мм, к которому болтами были прикреплены плиты из ковкого железа толщиной около 114 мм. По существу это было парусное судно, хотя и с паровой машиной. Такой корабль мог бы разнести в щепы целый флот из незащищенных деревянных судов, сам оставаясь неуязвимым для ответного огня.
Работы по строительству "Глуара" начались в марте 1858 г., а через несколько недель сообщения об этом достигли Великобритании. Новость вызвала в парламенте страны настоящую бурю. Общественность также не замедлила отреагировать, причем с большой тревогой, а вскоре стали распространяться слухи о предстоящей войне. 28 июня инспектор Адмиралтейства сообщал:
"Великобритания не заинтересована в том, чтобы... вносить какие-либо существенные изменения в конструкцию нового класса весьма дорогостоящих судов до тех пор, пока ее не принудит к этому какая-либо иностранная держава, на вооружение которой поступят новейшие крупные корабли, что потребует с нашей стороны принятия аналогичных мер для противодействия возникшей угрозе... И этот момент наступил. Франция приступила к строительству быстроходных фрегатов, борта которых защищены толстыми железными плитами. Это вынуждает нас незамедлительно ответить тем же".
Полагали, что Великобритания ответит на это созданием целой серии аналогичных кораблей, однако начальник главного морского штаба Джон Пакингтон настаивал на другом. Пользуясь поддержкой Айзака Уоттса, главного конструктора кораблей, а также многих конструкторов и строителей торговых судов, Пакингтону удалось убедить Адмиралтейство и парламент предпринять беспрецедентный шаг: построить дотоле невиданный военный корабль, столь совершенный и мощный, что Франции не останется ничего другого, как отказаться от продолжения военно-морского соперничества.
Основная конструкторская идея была весьма простой, хотя и трудно реализуемой. Новый корабль должен быть самым большим, самым быстроходным, иметь самое мощное вооружение и эффективную броневую защиту. Несмотря на опасения многих специалистов, были оперативно составлены предварительные планы этого проекта, и 29 апреля 1859 г. начались переговоры с подрядчиками. У военно-морских сил Великобритании почти не было опыта строительства металлических кораблей, поэтому было решено привлечь одну из коммерческих судоверфей, вопросы же вооружения корабля оставались в ведении Адмиралтейства. Контракт на строительство получила фирма Thames Iron Works в Блэкуолле, и 25 мая того же года был заложен киль корабля, ставшего известным под названием "Уорриор".
Несмотря на новаторство Пакингтона, корабль унаследовал от предшествующего столетия некоторые конструктивные особенности. Например, "Уорриор" имел искусно выполненную огромную носовую фигуру и кормовую галерею с замысловатой резьбой. Более существенным было то, что по своей конструкции он, как и прежние корабли, представлял собой устойчивую орудийную платформу. Орудия располагались в ряд по его бортам, что отражало традиционную тактику ведения огня бортовым залпом. Кроме того, хотя "Уорриор" и имел паровую машину и гребной винт, он в основном был рассчитан на плавание под парусами. И действительно, его мачты и паруса были практически теми же, что и у прежнего 80-пушечного линейного корабля.
Два способа движения корабля требовали применения специальных механизмов. Так, для получения достаточного места при постановке нижних прямых парусов дымовые трубы складывались, а для уменьшения тормозящего действия неработающего винта при использовании только парусов его снимали с гребного вала и поднимали вверх в специальный колодец талями . Для подъема винта требовались усилия более 600 матросов, а якорей, самых тяжелых из применяемых в то время, - около сотни человек. Командование Королевского флота Великобритании было уверено, что физический труд морякам только на пользу, и отказалось оснастить новый корабль какими-либо механизмами с приводом от паровой машины.
И все же во многих отношениях "Уорриор" заметно опережал технику своего времени. Киль корабля, его шпангоуты, бимсы и обшивка были изготовлены из ковкого железа. Металлические переборки с водонепроницаемыми дверями делили корабль на герметичные отсеки и обеспечивали дополнительную конструктивную прочность. Проходящий над килем второй водонепроницаемый слой из ковкого железа предохранял корабль от повреждений при посадке на мель. "Уорриор" был первым кораблем с двойным дном в составе военного флота Великобритании.
В форме корпуса "Уорриора" были воплощены принципы теории волновых линий Джона Скотта Рассела, представляющей по существу набор математических отношений между длиной, шириной, глубиной и лопе-речным сечением кораблей с узким волнорезным форштевнем и обтекаемым кормовым образованием. Длина корабля (от кормы до носовой фигуры), имевшего расчетное водоизмещение 9000 т, составляла примерно 130, ширина - 18, a eгo осадка - около 8 м. В наши дни наверняка считалось бы, что корабль имеет "клиперные" обводы. Имея отношение длины к ширине (по ватерлинии), равное 6,5, "Уорриор" производил впечатление быстроходного корабля, что соответствовало действительности. При ходе под парусами его скорость превышала 13, при работе паровой машины - 14, а при использовании того и другого - 17,5 узла. "Уорриор" мог обойти любой из кораблей того времени.
Бронированная часть корабля, так называемая цитадель, занимала его среднюю часть длиной около 70 м, составляя единое целое с корпусом. Она была выполнена в виде короба со стенками из железных плит толщиной около 114 мм. Через слой тикового дерева толщиной около 460 мм плиты были скреплены болтами с 25-миллиметровыми железными листами корпуса. В 1860 г. такую броню не мог пробить снаряд ни одного из существовавших тогда стандартных орудий. Издали невозможно было различить не защищенные броней крайние части корабля и его цитадель. Даже при разрушении этих частей орудийным огнем противника цитадель могла оставаться неповрежденной и на плаву.
Другим новшеством были продольные стенки цитадели, изготовленные из 102-миллиметровых железных плит, которыми был обшит слой тикового дерева толщиной около 300 мм. Батарейные палубы предшественников "Уорриора" не имели бронированных стенок, которые перекрывали все поперечное пространство нового корабля. Поэтому орудийные расчеты старых кораблей сильно страдали от губительного продольного огня, когда снаряды попадали на орудийную палубу со стороны носа или кормы. На верхней палубе небольшая выгородка из покрытого железом тикового дерева (своего рода боевая рубка) служила офицерам хоть какой-то защитой от стрелкового оружия (от которого, кстати, погиб Нельсон), когда они наблюдали за ходом боя. Через небольшие вырезы они могли видеть палубы и паруса, а большой люк у них под ногами позволял им переговариваться с рулевыми. Хотя такая конструкция была первым шагом к централизованному управлению с мостика, английские офицеры-моряки той эпохи отвергали ее. Вероятно, вдохновленные примером Нельсона они считали более достойным для себя во время бушевавшей вокруг них битвы расхаживать по верхней палубе при всех своих регалиях.
Паровая машина и котлы находились в чреве корабля, под его броневой цитаделью. Машина, изготовленная фирмой John Penn and Sons в Гринвиче, имела два горизонтальных цилиндра диаметром около 2,8 м каждый. Ход поршня составлял примерно 1,2 м, а его скорость - около 8 км/ч при максимальной частоте вращения ведущего вала 55 об/мин и номинальной мощности 1250 л.с. Пар при максимальном давлении 1,5 кг/см2 подавался на машину от 10 котлов, каждый из которых вмещал 19 т воды. Угольные бункера корабля вмещали почти 850 т отборного уэльского угля. Железный корпус "Уорриора" легко выдерживал вес паровой машины, котлов, угля и гребного вала.
Благодаря способности ковкого железа выдерживать большие нагрузки не нужно было рассредоточивать много малокалиберных орудий по всему кораблю. Вместо них "Уорриор" был оснащен меньшим количеством более мощных орудий, основная часть которых находилась на одной палубе в цитадели. Главная батарея состояла из 26 гладкоствольных, заряжаемых с дульной части орудий, стрелявших сплошными ядрами или снарядами массой около 33 кг каждый. Одно из этих орудий вместе с деревянным станком весило более 5 т. Теоретическая дальность стрельбы орудий равнялась примерно 5 км, хотя практически стреляли с расстояний около 1 км. Обычные деревянные корабли могли иметь не более одного такого орудия, при стрельбе из которого необходимо было проявлять осторожность, поскольку его отдача представляла угрозу корпусу корабля. "Уорриор" же легко выдерживал все 26 таких орудий, из которых можно было делать одновременный бортовой залп без перегрузки конструкции корпуса.
Кроме того, в орудийном оснащении корабля были использованы последние достижения в области артиллерии - заряжаемые с казенной части орудия с нарезным каналом ствола. Орудийные нарезы, т.е. спиральные канавки, выполненные в канале методом литья, заставляли вылетающий из орудия снаряд вращаться вокруг своей оси, что значительно повышало устойчивость его траектории. Снаряд и пороховой заряд закладывали в орудие через казенную (тыльную) часть, поэтому при перезаряжании орудия его не надо было откатывать из пушечного порта. Изобретателем такого орудия был Уильям Армстронг. Оно стреляло коническими ядрами или снарядами массой 45 кг и более на максимальное расстояние до 9 км. Вскоре после спуска "Уорриора" на воду на нем было установлено десять таких орудий. Кроме того, на корабле имелось еще четыре небольших нарезных орудия меньшего калибра, также заряжаемых с казенной части. Таким образом, его стандартное вооружение состояло из 40 орудий. Дополнительно имелось также два 25-фунтовых и по одному 12- и 6-фунтовому орудию.
Любое из крупнокалиберных орудий "Уорриора" могло пробить насквозь 600-миллиметровый борт деревянного корабля. Со дня выхода "Уорриора" в первое плавание 29 декабря 1860 г. все другие современные ему военные корабли стали называть "яичными скорлупами". Считалось, что новый корабль мог бы безнаказанно расправиться с целыми флотами деревянных судов.
И тем не менее "Уорриор" не избежал критики в самой Великобритании. Некоторые обозреватели еще до начала его строительства отвергали малейшую возможность успеха этого начинания, поскольку не верили, что железный корабль водоизмещением более 9000 т вообще сможет плавать. Другим попросту не нравился его внешний вид, столь отличный от таких живописных старых высокобортных кораблей. Длинный и узкий, "Уорриор" был выкрашен в черный цвет и глубоко сидел в воде. Вскоре его окрестили "черной змеей".
Вызывало недоумение и огневое вооружение корабля. Наиболее осведомленной публике было известно, что обычный 130-пушечный линейный корабль мог в бортовом залпе выпустить по противнику заряд суммарной массой более 700 кг, а для "Уорриора", хотя на нем и размещались самые большие для того времени орудия, эта цифра составляла примерно 670 кг. Правительство вынуждено было объяснить общественности, что один выстрел из 68-фунтового орудия по своей разрушительной силе эквивалентен пяти 32-фуцтовым выстрелам, а из 100-фунтового - семи таким выстрелам. Таким образом "Уорриор" мог ежеминутно в пересчете на обычные орудия выпускать по противнику снаряды общей массой 1600 кг.
"Уорриор" не только обладал большей огневой мощью, чем два обычных деревянных линейных корабля вместе взятых, но и стоимость его вдвое превышала стоимость двух таких кораблей. Самый крупный в мире деревянный трехпалубный корабль аналогичного типа стоил по тем временам ошеломляюще дорого - 176 000 фунтов стерлингов; стоимость же "Уорриора" составляла 379 154 фунта. В парламенте и прессе разгорелись жаркие споры по поводу того, стоило ли тратить такие огромные деньги налогоплательщиков.
Несмотря на критику, когда "Уорриор" занял свое место в Ла-Манше, большинство англичан вздохнули с некоторым облегчением. Наполеон III, по-видимому, отказался от попыток конкурировать с морской мощью Великобритании и предпочел одерживать победы в континентальной Европе. Тем самым "Уорриор" выполнил свою роль средства устрашения потенциального противника.
Однако многие в Адмиралтействе наблюдали за развитием событий с чувством отчаяния. Там понимали, что весь военный флот Великобритании, состоявший из деревянных кораблей, в одно мгновение устарел и что другие страны, зная это, могут быстро построить корабли с железными бронированными корпусами. Более того, если какая-либо из стран не имеет необходимых для этого средств, она всегда сможет купить такие корабли в самой Великобритании, коммерческие верфи которой не станут отказывать в их строительстве любой стране, кроме, конечно, Франции. Для сохранения своего господства на море Великобритании придется перестроить весь свой военный флот, одев его в железную броню.
Таким образом, "Уорриор" один поверг в смятение всех военных судостроителей и тем самым предопределил и свою собственную судьбу
Различные страны мира пересматривали свои программы военного строительства, чтобы включить в них создание кораблей с железными корпусами, и во многих случаях с внесением в них тех или иных конструктивных усовершенствований. Наиболее очевидное из них заключалось в использовании более мощных орудий, которые могли пробить броню "Уорриора". Это в свою очередь привело к увеличению толщины брони последующих кораблей, что тем не менее оказалось бесполезным, поскольку уже следующее поколение таких кораблей имело орудия еще большего калибра. Обычно уравновешенные и консервативные викторианцы с беспокойством взирали на осуществлявшееся с переменным успехом состязание между артиллерией и броней, которое и в наши дни является очевидным признаком гонки вооружений.
"Уорриор", былая гордость Великобритании, через несколько лет исчез со сцены, а уже через пять лет этот корабль, который посетило большинство коронованных особ Европы, был практически полностью забыт. К 1871 г. он уже настолько устарел, что выбыл из списков линейных кораблей первого класса и был списан в резервный флот.
Дальнейшая его судьба была еще более бесславной. В конце прошлого века корабль хотели продать на металлолом, однако покупателей не нашлось, В 1904 г. он был передан Вернонскому центру торпедной подготовки в Портсмуте и переименован в "Вернон III". После еще одной безуспешной попытки продать его на металлолом он в 1904 г. был превращен в плавучий причал склада жидкого горючего Пембрукского дока в Южном Уэльсе. На этот раз корабль получил название "Ойл фьюэл халк С77". К тому времени его мачты, машина и большая часть внутреннего оборудования исчезли, а верхнюю палубу залили 150-миллиметровым слоем бетона.
К 1979 г. "Уорриор" был единственным уцелевшим крупным военным кораблем в период между нельсоновской "Виктори" и "Белфастом", принимавшим участие в Корейской войне, и тем не менее лишь несколько энтузиастов военно-морского дела хоть что-то знали о его существовании. Жалкое состояние "Уорриора", однако, было замечено его королевским высочеством герцогом Эдинбургским принцем Филипом, который обратил на него внимание Управления по делам военно-морского имущества, и в сентябре
1979 г. ВМС Великобритании передали корабль Управлению. В результате он был отбуксирован в английский порт Хартлпул для реставрации.
Как это ни удивительно, но в течение более ста лет корабль благодаря своему железному корпусу оставался на плаву, а внутрь его не проникло ни капли морской воды! Тем не менее вскоре стало очевидно, что сложность предстоящих реставрационных работ превысит все ранее осуществлявшиеся проекты, имевшие аналогичную задачу. Для сбора необходимых денежных средств был учрежден "Фонд по сохранению "Уорриора", а из числа работников местной судоверфи создана бригада реставраторов. К 1984 г. в этом проекте участвовали уже свыше 150 человек.
12 июня 1987 г. восстановленный корабль покинул Хартлпул и направился к месту своей вечной стоянки в Портсмуте, где он и был открыт для всеобщего обозрения 27 июля. Работы по консервации корпуса корабля, реставрации его внутренних помещений, а также воссозданию оборудования и отделки XIX в., заняли более семи лет и обошлись почти в 6 млн. фунтов стерлингов.
С восстановленными мачтами и такелажем, возвышающимися на 60 м над верхней палубой, перевоплощенный "Уорриор" вновь обрел присущий ему когда-то гордый вид. Его нижние палубы заняты огромными орудиями и артиллерийским оборудованием. В кубриках, как и прежде, стоят обеденные столы и скамьи для 700 человек экипажа, а также бочонки для еды и питья. Офицерские каюты блистают листовым золотом, а в десятках бронзовых предметов отражаются огни восстановленных подсвечников и ламп. Вновь в пирамидах и на стеллажах покоятся ружья, пистолеты, абордажные тесаки и штыки. Как и 127 лет назад, штурвалы приводят в движение штуртросы, идущие на руль. У шпиля верхней палубы, предназначенного для подъема якоря, все еще могут стать 120 матросов, которые выполняли эту работу. Глубоко в чреве корабля установлены также точные копии паровой машины и котлов.
Хотя "Уорриор" и совершил подлинную революцию в области военного кораблестроения, он в течение почти столетия уцелел лишь благодаря счастливой случайности. В наши дни этот восстановленный корабль является наглядным свидетельством технического искусства Великобритании в викторианскую эпоху, а также напоминает о прихотливом характере прогресса военной техники во все времена.
